Операция "У Лукоморья" - Страница 6

— Ничего, вот Ваня с Кощеем разберется, Василиса его откормит. А ты глянь, Малаш, махонький-то он махонький, а силенок едва ли не поболе стало. Ить одним камушком, во-о-о-т такусеньким, таку лесину своротил. Вот хозяйка радоваться-то будет…

— Ох и глупая ты у нас, Парашка. Лучше б он тама, в тридевятом царстве, ума поднакопил. Куды уж ему с энтим камешком супротив Кощея переть. Одна надежа — Василиса своими хитростями подсобит, а не то так и будем до конца жизни по веткам прыгать.

Белки влетели в лес, взметнулись на ближайшую сосну и понеслись на доклад, совершая головокружительные прыжки с ветки на ветку в сторону посада Василисы Премудрой.

— Это саботаж! — Кощей нервно дернул себя за полы черного сюртука, вперив гневный взор в зеркало.

— Да нет его в твоем царстве-государстве, — устало проворчало зеркало. — Вот, смотри, смотри… — На зеркальной поверхности замелькали картины северных границ Кощеева царства. — Видишь, войско твое верное в засаде сидит.

Почти на самой верхушке сосны, росшей в десяти шагах от тропинки, тесно прижавшись к смолистому стволу, сидел Соловей-разбойник. Правой рукой прикрывая от солнца выпученные от напряжения глаза, он старательно глядел вдаль. Лихо Одноглазое пристроился в кустах на противоположной стороне дороги, но маскировка его оставляла желать лучшего. Кусты вокруг него поникли, листья пожухли и один за другим падали на землю, избегая почему-то касаться самого виновника их преждевременной гибели.

— Не верю. Я неприятности за тыщу верст чую. Здесь Ивашка! Хоть убей здесь!

— Ой, да была б моя воля, давно б убило! Зануда ты, а не Кощей…

— Опять дерзишь? Смотри, забуду о том, что ты такое уникальное. Как дам… А ну, быстро показывай мне Ивана…

— Опять снова-здорово… для особо одаренных повторяю еще раз: нет его в твоем царстве-государстве. Вот, смотри…

— Но это точно Иван? — Медведица сурово смотрела на качающихся на ветках белочек.

— Точно, точно… — запрыгали рыжие вертихвостки.

— Он ка-а-а-к кинет камешек, а дерево — хрясть! А мы вместе с ним шлеп! Ой, страху было! — затараторила Парашка.

— Он, правда, росточком чуток поменьше стал, — видно, плохо в тридевятом царстве с харчами, но это точно он, — вторила ей Малашка. — А уж по матушке-то как соскучился сердешный, ну через слово ее вспоминает… только почему-то твою матушку, — удивленно сообщила она.

— Мою? — Медведица была удивлена не меньше. — Так он ее и не видел, почитай, ни разу. Странно… Да где ж его носит? Как был непутевым, так таким и остался. — Василиса в сердцах двинула лапой по пеньку, на котором сидела, и оказалась на земле (пенек был довольно трухлявый). Своей резиденцией Василиса Премудрая (Прекрасной ее в новом обличье язык назвать не повернулся бы) выбрала небольшой холм посреди дубравы, расположенный чуть южнее родной вотчины. Отсюда великолепно просматривался терем и все, что творилось за частоколом на посадском дворе. — Ой, девочки, что-то неспокойно у меня на душе. А ну как не поспеет Иван в терем до заката…

Ему снилась вода. Много воды. Он к ней полз, пытался поймать ее ртом, а она утекала, и губы тыркались в сухой горячий песок. Илья сделал рывок в тщетной попытке схватить драгоценную влагу руками и… выкатился из-под поваленной ели. С недоумением оглядевшись вокруг, капитан мучительно пытался сообразить, где он есть и каким ветром его сюда занесло. Не найдя ответа на этот вопрос, он взглянул на небо и подскочил как ошпаренный.

— Чертовы синоптики! Шаманы! Кретины яйцеголовые, мать вашу…

Дождем вокруг и не пахло. Следовательно, вертолет где-то в пути, если уже не на полянке около заимки Ивана, а он… Илья затравленно оглянулся, схватил автомат, вещмешок и, не обращая внимания на бьющую в виски при каждом шаге боль, выскочил из оврага. Широкая степь, раскинувшаяся перед его взором, внесла еще больший сумбур в тяжелую от избытка винных паров голову. Степи здесь быть не должно, это Илья знал точно. Лес — сколько угодно, но степь… Присмотревшись внимательней, капитан понял, что синеющая на горизонте дымка — не что иное, как тот самый пропащий лес. И тропинка подходящая нашлась — в ту сторону. Если хорошо поднажать, часа за два добраться можно. Жажда мучила все сильнее. Начинался «сушняк». В пустой фляжке, кроме острого запаха спирта, обнаружить ничего не удалось.

— Ну что ж, капитан, будем трезветь на ходу, — вздохнул Илья и, поправив на плече автомат, быстрым шагом направился прямиком в расставленные на его побратима силки.

— Идет! — истошно заорал Соловей-разбойник. — Лихо, Иван идет! Вставай скорей.

— Зачем? — простонал из кустов Лихо.

— «Зачем-зачем»… — передразнил Соловей. — Навстречу пойдешь. Нищеньким прикинешься. Ты, главное, сил его жизненных лиши, а там и я за дело возьмусь.

Стеная и причитая, Лихо выполз из кустов и побрел навстречу Илье.

Сам виновник переполоха в этот момент находился на окраине леса, внимательно изучая первый дорожный указатель, встретившийся в этих местах. Надпись, начертанная на огромном замшелом камне, вросшем в землю, гласила:

Направо пойдешь — богатому быть.
Налево пойдешь — сыту, пьяному быть.

Прямо пойдешь — женатому быть.

— Ну, блин, приколисты, — сплюнул с досады Илья. — Точно, на Лукоморье набрел. Нет, вредно пить из мелкой посуды. Пил бы из Ванькиного ковшика, спал бы сейчас на заимке сном праведника. Однако по какой дорожке-то топать? — Илья вытер рукавом обильно выступивший пот. Выбор, собственно, невелик: что направо туфта, что налево… Тем не менее второй вариант пришелся ему по вкусу. Перед мысленным взором капитана возник огромный бокал холодной воды, которым он запивает предварительно принятый стакан водки.